А на следующий день, проходя по коридору мимо гостиной, где дед и внучка пьют кофе ( стол, покрытый клетчатой скатертью , дубовые кресла, на стене – выцветший ковер где развешано старое оружие – то ли родовое, то ли трофейное), слышишь, как Манфред сурово выговаривает:

читать дальше--О чем ты думаешь? Разве он тебе пара? Инвалид, старый, нищий, без всяких перспектив! Все, все брату расскажу!

Что отвечает Селена, Фолкен не слышит и не хочет слышать, проходит дальше. Ему смешно и грустно. В прежние времена он, несмотря на свое увечье, никак не мог пожаловаться на отсутствие женского внимания. Даже не покидая летающей крепости, поскольку Зайбах – единственная страна на континенте, где женщинам позволено служить в боевых частях. Но ему тогда было не до того, у него была великая цель… вспоминать об этом неприятно.

А теперь, выходит, он ни на что не годен даже с точки зрения провинциального пенсионера.

Тем не менее, когда она собирается на прогулку, то от его общества не отказывается. И он решается спросить.

--Возможно, то что я скажу, глупо и бестактно, но вы очень красивы. Потрясающе красивы. Почему вы не замужем?

--Это действительно глупый вопрос, -- комплимент не помог. – Какая личная жизнь может быть у такого перевертыша, как я? Я не могу выйти замуж, так же, как Диландау не может жениться. Догадываюсь, что к нему многие неравнодушны… но кто потерпит такое приложение? Даже к национальному герою? А что до меня… вот, представьте себе лицо вашего брата, когда он объясняется девушке в любви… и внезапно видит физиономию человека, которого ненавидит больше всех на свете. Я, собственно, не видела реакции, но меня осведомили.

--Ван объяснялся вам в любви? – он скорее озадачен, чем шокирован.

--Ну… так получилось…

--Но он же был влюблен в ту девушку с Призрачной луны… я думал, они вместе.

--Мне никто так и не сумел внятно объяснить, почему они расстались. И он переключился на меня… а тут эти рецидивы. А Диландау Вана ненавидит не меньше, чем тот его…и тут уж ничего не изменишь. В общем, ничего хорошего бы там не вышло. И Драйден тоже так считает.

--А Драйден-то здесь при чем? – на сей раз он и в самом деле раздражается. С какой стати этот… умник везде суется? Он женат, между прочим! А если у него проблемы в семейной жизни, так это только его проблемы.

--Так ведь мы все с ним советуемся, -- напоминает Селена.

--А я никому советовать не вправе. С тех пор, как умер император…

--Самое странное, -- внезапно говорит она, -- что император, возможно, не умер.

Фолкен останавливается, как вкопанный.

--Что это значит? Только не говорите мне, что я не зарубил его!

--Нет, тело , конечно, умерло. Но он каким-то образом сумел перейти в некое иное измерение. И существует там. Во всяком случае, Хитоми утверждала, что видела его и говорила с ним уже после того, как вы его зарубили.

--Откуда вам это известно?

--Она рассказала Вану…а он – мне.

--У нее было очередное видение. Они не всегда сбывались.

Но, упорствуя, в этом утверждении, он вспоминает как Диландау сказал: «император врубил свою установку на полную мощность».
Он убил Дорнкирка до того, как тот успел это сделать.

«Ты всегда действовал по моему плану, мальчик. И сейчас тоже».

Дорнкирк был гениален. И еще стар, очень стар. Последние годы он почти не мог двигаться, жил на стимуляторах…то есть, фактически и не жил… но и не мог умереть.
И он спровоцировал ученика на убийство, чтобы избавиться от этого одряхлевшего тела.

Ладно, это все не выходит за рамки возможного… но каким образом его душа обрела новое вместилище?

Но Дорнкирк рассказывал, что переселился на Гею в момент своей – сэра Исаака – смерти. А Гея, если верить ему, находится в ином измерении, чем прежняя родина. То есть тело сэра Исаака умерло… а на Гее появился Дорнкирк, энергичный ученый и маг…
Вот вопрос – где сейчас Дорнкирк. И что он теперь такое. И чем он занят, если его идея пригнать человечество к счастью железной рукой стратега Фолкена провалилась.

То есть это уже много вопросов. Но на них Селена не сможет ответить. Они возвращаются домой в молчании.

На другой день она впервые приглашает его к себе в комнату. И явно не с лирическими целями. На столе лежит стопка конвертов.

--Вот. Я хочу чтоб вы это прочитали. Это письма Драйдена.

--Зачем они мне?

--Семейная и личная переписка вам действительно неинтересна, но Драйден писал мне, с учетом того, что эти письма будет читать и Диландау. Потому что мы обсуждали некоторые важные для него проблемы. Политику, экономику, финансы, вопросы техники. Вы говорите, что читаете газеты, но вряд ли оттуда можно подчерпнуть достаточно полезной информации о современном мире.

--Наверное, вы правы. – Он придвигает письма к себе.

--И вот еще что… теперь вы знаете, как связаться с Ваном. Вы сообщите ему о себе?

--Я думал об этом. Нет, лучше оставить все, как есть.

--Но почему? Он мне говорил, что с детства едва не молился на вас.

--Вот именно. И потом много лет предпочитал верить, что я мертв – чтобы не верить в мое предательство. А когда пришлось… то он не мог меня простить. Даже после моего разрыва с Дорнкирком и перехода на сторону Астурии. Примирить нас могла только моя смерть… И , судя, по тому что вы сказали, так и случилось. А теперь выяснится, что все сначала. Нет, для Вана хороший Фолкен – мертвый Фолкен.

Она откидывается в кресле, внезапно произносит:

--Дымом пахнет.

--Не чувствую.

--Наверное, соседи мусор жгут. А может, мне мерещится. У Диландау перед припадками сильные головные боли, а меня преследует запах дыма.

--Так вот почему…

--Да. Завтра или послезавтра.

--Вы лучше выглядите, чем он… перед превращением.

--Наверное, потому что я – базовая личность. А может, потому что женщины лучше умеют терпеть боль.

Сказать больше нечего, и он выходит. Селена достает письменные принадлежности и начинает писать инструкцию для своей мужской ипостаси.